Ржавое зарево   ::   Чешко Федор

Взять, к примеру, хоть гвозди, сям-там повколоченные для развешивания одежи да всяческой утвари, — даже они привлекали и радовали взор. Были они деревянными, как везде да у всех (железные и златые, которые поминаются во вздорных россказнях, — то марнотратство, на какое мог бы решиться только вовсе пустоголовый, но у пустоголовых не заводится ни золото, ни железо)… Да, были они деревянными, но не простыми — резными. Головка каждого гвоздя изображала морду медведя, кабана, а то и страшила из тех, что могут привидеться лишь в тяжком похмельном сне.

— Жеженева работа, — торопливо сообщила Мысь, воспользовавшись заминкой беседы, ведшейся меж волхвом и Чарусой.

Мечник лишь хмыкнул. Во-первых, даже если работа впрямь Жеженева, сомнительно, чтоб девчонка могла это знать наверное. А во-вторых, куда сильней ощеренных зверьих морд нравилось ему то совместное творение Жеженя и ржавых зайд-чародеев, которое каждый миг тишины норовило использовать для восхваленья одного из своих творителей.

Мысью ее нарек Корочун. Просто-напросто буркнул, помогая девчонке натягивать штаны на Чарусина закупа:

— Будешь прозываться Мысью — чтоб впредь не случалась путаница. Поняла?

Девчонка в ответ буркнула нечто маловразумительное, но волхв переспрашивать не стал, лишь раздраженно прирявкнул: «Я те поерепенюсь!» На том и все наречение.