Ржавое зарево   ::   Чешко Федор

Глупо было служанке упрашивать его о жалости, еще большей глупостью было пытаться прикрыть бесчувственную хозяйку собою — Торвал не задумался бы взять обе жизни вместо одной. Что ж, значит, та служанка оказалась не просто дурой, а дурой вдвойне.

Но все равно Аса не простила ее. «Спасать нужно было ИХ», — сказала однажды Агмундова вдова. А еще она вот что сказала: «Если хочешь жить, научись никогда не попадаться мне на глаза». А может, это и было прощением?

А Торвал… Он уже нависал над обеими женщинами, он уже вскидывал меч, когда один из людей ярла негромко сказал ему в спину: «Помни о клятве!» И увечный воин вдруг замер, а потом резко повернулся и зашагал обратно. Говорят, на ходу он рычал по-волчьи — от неутоленного бешенства, да еще от того, что никак не удавалось ему нащупать клинком устьице ножен, подвешенных сподручно для правой, а не для левой руки.

…Аса пыталась заглянуть в отцовы глаза, но Эльгар Степенный, горбясь, полоскал хмурый невидящий взгляд в чаше с медвяным хмелем. Почему-то хавдинг никак не хотел расстаться с этой чашей. Уж испил бы да приткнул ее, опустелую, хоть на стол, хоть на любую из стенных полок… Нет же, так и бродил по хижине, тиская в обеих ладонях увесистую посудину, и бражная горечь переменчивыми жидкими отсветами оглаживала его лицо.

Приподнявшись на ложе, Аса безотрывно следила за отцом, словно бы некий великий смысл крылся в этом его надоедливом монотонном хождении.

От стены до стены.

Шесть шагов туда, шесть обратно.

И так без конца.