Ржавое зарево   ::   Чешко Федор

— Уж ты нынче надозорничаешь, — буркнул Кудеслав. — Для тебя, поди, на ноги встать — и то покуда труд нешуточный…

— Тогда сторожем я буду, — это вмешалась Векша.

И, по мужниным глазам поняв, какого тот мнения о ней, как об охороннице, заторопилась добавить:

— Я на стороже не одна буду. То есть одна, но не только… Не сама, в общем. А выворотни… — подлинная Горютина дочь как-то странно напряглась, взгляд ее ослюдянел, — выворотни, человече, нынешней ночью вас не обеспокоят.

Нет, Мечнику и в голову не пришло уподозрить жену в обманном подделывании под чужой голос — ТАК подделаться невозможно.

Что ж, мудрый волхв (даже находящийся на преизрядном отдалении и чувствующий Векшиными чувствами), наверное, все-таки окажется не худшим охоронником, чем вконец утомившийся воин. И ежели он — волхв — говорит (пускай и не своими устами), что остаток ночи не грозит нападением, то наверняка имеются веские основания говорить именно так.

Кудеслав сбросил шлем, расстегнул опояску и лег, пристроив меч близ правой руки. Внутренность собственного панциря да усыпанная палым листом земля показались донельзя измотанному вятичу ложем мягчайшим из всех, на каких ему когда-либо приходилось отдыхать.