Ржавое зарево   ::   Чешко Федор

И потревоженная хворость куда как жестоко выместит на побудчике свое раздражение.

Вот и не беспокой, не зли.

Угомонись.

Уютно потрескивало в костре, клонящийся к закату Хорсов усталый лик превращал палую листву в ярое золото да червонную медь, луговая даль истаивала красноватым туманным маревом…

— Я вот думаю… — внезапно проговорила Мысь, глядя на полупрозрачный костровой дым (в полнейшем безветрии тот возносился к небу отвесно и плавно). — Думаю, думаю…

— А ты разве умеешь? — не удержалась Векша, но бывшая златая блестяшка пропустила этот ехидный вопрос мимо ушей.

— Все думаю, и никак не могу понять: времена, которые мы видели и ты видел, — они разные или нет?

Кудеслав развел руками (вернее — одной рукой, потому что вторая обнимала женины плечи), подлинная Горютина дочь проворчала: «Пойди разбери!»

Мысь вздохнула, потом еще раз вздохнула, а потом решительно втиснулась под свободный Мечников локоть. Кудеслав не пытался ей помешать, он лишь вопросительно глянул на Векшу, но та словно бы и не заметила выходки своего уподобил. Ну и ладно.

— Я к чему спросила-то… — Девчонка ерзала, обустраиваясь у вятича под мышкой основательно и надолго. — Я это к тому…

Договорить она не успела.

Жежень (наверное, он давно уже лишь притворялся спящим) внезапно вывернулся из-под полушубка и поднялся на ноги.