JК
Салимов удел :: Кинг Стивен
Страница: 73 из 118Потом он натянул рабочую рубаху защитного цвета, взял пачку овсяных хлопьев и пошел вниз.
Вот, пожалуйста — спустя без малого шестнадцать лет после всего он тут нанялся в проклятые домработницы к бабе, с которой когда-то спал… к бабе, которую все еще считал чертовски привлекательной.
Стоило ему переступить порог солнечной кухни, вдова кинулась на него, как стервятник.
— Слушай, тебе не хочется после завтрака натереть для меня воском перила на парадной лестнице, Проныра? Есть у тебя время? — Оба сохраняли деликатную видимость того, что он делает это в одолжение, а не в оплату за свою комнату наверху (четырнадцать долларов в неделю).
— Конечно, Ева.
— А ковер в гостиной…
— …надо перевернуть. Помню, помню.
— Как нынче утром твоя голова? — Она задала вопрос деловито, не позволяя проникнуть в тон и крупице жалости… но Проныра ощутил глубоко спрятанное сочувствие.
— Голова отлично, — обиженно отозвался он, ставя кипятиться воду для овсянки.
— Ты поздно пришел, вот я и спросила.
— Добыла на меня компромат, а? — Он весело вздернул бровь и с радостью увидел, что Ева все еще способна краснеть, как школьница, даже если они и бросили все забавы почти девять лет назад.
— Ну, Эд…
Только она одна по-прежнему звала его Эдом. Для всех остальных в Уделе он был просто Пронырой. Да пусть их. Пусть зовут его, как им нравится. Вот же налепили ярлычок, грубияны!
— Ничего, — грубовато отозвался он. — Я не с той ноги встал.
Вот, пожалуйста — спустя без малого шестнадцать лет после всего он тут нанялся в проклятые домработницы к бабе, с которой когда-то спал… к бабе, которую все еще считал чертовски привлекательной.
Стоило ему переступить порог солнечной кухни, вдова кинулась на него, как стервятник.
— Слушай, тебе не хочется после завтрака натереть для меня воском перила на парадной лестнице, Проныра? Есть у тебя время? — Оба сохраняли деликатную видимость того, что он делает это в одолжение, а не в оплату за свою комнату наверху (четырнадцать долларов в неделю).
— Конечно, Ева.
— А ковер в гостиной…
— …надо перевернуть. Помню, помню.
— Как нынче утром твоя голова? — Она задала вопрос деловито, не позволяя проникнуть в тон и крупице жалости… но Проныра ощутил глубоко спрятанное сочувствие.
— Голова отлично, — обиженно отозвался он, ставя кипятиться воду для овсянки.
— Ты поздно пришел, вот я и спросила.
— Добыла на меня компромат, а? — Он весело вздернул бровь и с радостью увидел, что Ева все еще способна краснеть, как школьница, даже если они и бросили все забавы почти девять лет назад.
— Ну, Эд…
Только она одна по-прежнему звала его Эдом. Для всех остальных в Уделе он был просто Пронырой. Да пусть их. Пусть зовут его, как им нравится. Вот же налепили ярлычок, грубияны!
— Ничего, — грубовато отозвался он. — Я не с той ноги встал.