Самшитовый лес   ::   Анчаров Михаил

Ну вот, а тогда Сапожников вернулся из новмагазина и сказал:

- А что такое обыватели? Мама ответила:

- А помнишь, как нам хорошо было в Калязине? Помнишь, какая печка была кафельная - летом холодная, а зимой горячая-горячая? Я любила к ней спиной прислоняться. А помнишь. Мушку, собачку нашу? Это теперь называется обыватели.

- А обывателем быть стыдно? - спросил Сапожников.

Мама не ответила.

Сапожниковы как приехали в Москву, так и поселились у дунаевской родни в мезонине. Мезонин был большой. Там еще, кроме Сапожниковых, жил бедный следователь Карлуша и его сын Янис, а внизу вся орава Дунаевых. Потом переехали жить на Большую Семеновскую, в двухэтажные термолитовые дома, возле парикмахерской, и новмагазин рядом. Когда эти дома построили, их сразу стали называть "дерьмолиповыми", а ведь и до сих пор стоят.

А потом, через много лет, мама сказала:

- - Ты ошибся, Карлуша был не следователь. Он был ткач, мастер ткацкого дела. Просто его часто вызывали для судебной экспертизы. А помнишь Агрария? Вы с ним валялись на берегу, а жена его купалась. Она купалась совершенно голая, без бюстгальтера и трусов. Лицо у нее было старое, а тело розовое, как у девочки.

- Ма, а помнишь, ты рассказывала про купцова сына, который наш дом поджег, а мы потом в ихний дом въехали? - спросил Сапожников.

- А как же, - сказала мать. - Это была классовая борьба. Борьба классов.

- Ну, не только классов, - сказал Сапожников. - Он был сам сволочь. Ни один класс от личного сволочизма не гарантирует.

- Не говори так. Это не принято.

- Ма, обывателем быть стыдно? - повторил свой вопрос Сапожников.

- А чего стыдного? Путают обывателя с мещанином, вот и весь стыд.