Самшитовый лес   ::   Анчаров Михаил

когда Сапожников подзвуки шопеновского марша хоронил великую теорему Ферма, триста лет возделываемую математикой. И если даже в его рассуждениях и скрывалась ошибка, значит, он хоронил эту теорему вместо с ошибкой. Потому что хотя теорема и породила целые направления в математике, однако сама по себе эта теорема была никому не нужна, как и сам Сапожников.

- А если все же ты не прав и вкралась ошибка? - спросил Аркадий Максимович.

- То это может означать, что нельзя доказать, прав Ферма или же что он не прав.

- Непознаваемость, что ли?

- Почему? Нужно изменить саму проблему. Может быть, надо

ввести в арифметику понятие времени? Тогда одна обезьяна плюс одна обезьяна не будут равняться двум обезьянам, потому что одна из них могла стать человеком. То есть, как говорил товарищ Маршак, "однако за время пути - собачка могла подрасти". А это уже совсем другая арифметика...

- Да... - сказал Аркадий Максимович, - это совершенно другая арифметика... Вот взять хотя бы Вику и тебя...

- Не надо этого делать, - сказал Сапожников. - Не надо брать Вику и меня, ладно?

- Вихри... - сказал Сапожников Аркадию Максимовичу, когда тот вернулся от Барбарисова, где он узнал подробности окончательной и бесповоротной Глебовой болезни. - Все дело в вихрях времени, задающих общую программу... Какой же тут может быть фатализм? Разве то, что из зерна вырастает дерево, это фатализм? А ведь вырастает. И выходит, что морковка имеет программу стать морковкой.