Страница:
171 из 373
— Эй, Благородный Дон, а ну-ка предъяви подорожную!
Он спокойно развернулся в ту сторону и, ухмыляясь, ответил в том же высоком стиле:
— Хамье, вы же неграмотны, зачем вам подорожная?
— Потому что — бдительность, и враг не дремлет! — взревел уже другой голос совершенно не по тексту.
Кирьянов подошел, присмотрелся. На ступеньках восседал Митрофаныч, баюкая в руке бутылку, а рядом помещался кто-то незнакомый, с погонами майора и аккуратно подстриженной шкиперской бородкой.
— Костенька! — истово воскликнул Митрофаныч. — Спасибо, милый, что рассказал. Ты представляешь, здесь на кухне десять ящиков “Звездной” так и стоят нетронутыми, с той еще поры! И в комнате у меня все осталось, как было, тумбочка моя собственная, кровать, даже рубашка от ранешней формы в шифоньере завалялась… Выпей, милый, ее раньше не из опилок гнали…
И он сунул Кирьянову в руку откупоренную бутылку с высоким старомодным горлышком. Опустившись рядом на ступеньку, Кирьянов поднес сосуд к глазам. Здешняя вторая луна, та, что побольше, еще не взошла, но и зеленый серпик меньшей давал достаточно света, чтобы рассмотреть этикетку — на ней был изображен по плечи детинушка с простым и незатейливым, однако исполненным отваги и решимости лицом образцового красноармейца с музейных плакатов, в комбинизоне и странном шлеме, поневоле заставлявшем вспомнить рисунки к фантастике пятидесятых годов. Осененный развевающимся красным знаменем с серпом и молотом, детинушка соколом взирал в небо, а над ним стояло “Звездная” — тем же шрифтом, что и заголовок газеты “Правда”.
|< Пред. 169 170 171 172 173 След. >|