Самый далёкий берег   ::   Бушков Александр Александрович

Кто-то вышел в кабинет и вскоре вернулся, протянул испуганно и тоскливо:

— Сергей Семенович, бля буду, это не та плоскость…

— Вы бы хоть компас завели, Колумбы! — воскликнул приободренный Кирьянов.

— Тихо, тихо, — посоветовал старший не особенно и помягчевшим голосом. — Не выступайте, не на трибуне… Ну что, товарищи дорогие? Не опять, так снова? Быстренько определите меж собой, кому из вас раком становиться — потому что кому-то непременно придется…

— Сергей Семенович… Расчетчик сбился, показал в правом окошечке не пятерку после запятой, а…

— Расчетчик — машина тонкая и где-то даже умная, — сказал старший. — Но вот в блудливых рученьках она… Ладно. Извините, товарищ Кирьянов, простите великодушно, обшибочка вышла, никто не гарантирован и не застрахован… Случается из-за таких вот разгильдяев, чего уж там… Виновные, как говорится, понесут…

Правда, особого раскаяния в его голосе не чувствовалось, скорее уж легкая досада.

— Сергей Семенович…

— А?

— Это, точно, четвертая… Плоскость “Зет”. Хозяйство Зорича.

— Ну и?

Голос предложил с нешуточным азартом:

— Сергей Семеныч, а давайте этого грохнем! Не подписку ж с него брать? Сохранение тайны и вообще… Не люблю я эту белогвардейскую рожу, с души воротит… Кто узнает? Острую сердечную недостаточность ему по счету “раз”…

— Это самодеятельность, Вадичка, — сказал старший небрежно. — Весьма даже непозволительная.