Самый далёкий берег   ::   Бушков Александр Александрович

Это было прошлое, знать бы только, чье — а может, не прошлое, а чье-то будущее, хотя вряд ли, Стрекалов мелькомупоминал на очередной пьянке, что будущее закрыто…

Во-вторых, впервые на памяти Кирьянова (да и остальных тоже) они оказались лишены того разнообразного, могучего, сложного и дававшего уютное чувство безопасности снаряжения, каким обычно были оснащены по самую маковку. На сей раз ничего похожего. Комбинезоны с капюшонами — из какой-то плотной ткани естественного происхождения. Сапоги — из тонкой кожи. Тесаки — из какого-то неимоверно твердого дерева. Фляги — из чего-то вроде плоской тыквы. Связки веревок на поясе — опять-таки растительного происхождения. Мешки из чего-то вроде холстины, а в них — глиняные бутыли, закрытые деревянными пробками. Ни крохи металла, ни крохи пластмассы. Форменное слияние с природой, доведенное до абсурда…

Впервые Кирьянов чувствовал себя голым, незащищенным — наверняка и остальные тоже, хотя впечатлениями никто, понятно, не делился в присутствии отца-командира…

Твою мать!!!

Он замер как вкопанный. Всех троих это застало врасплох.

Огромное мохнатое тело, схожее габаритами и плавными очертаниями с автоцистерной, выметнулось из леса на просеку столь молниеносно и бесшумно, что люди не успели ни охнуть, ни вздохнуть. Только что его не было — и вот, миг спустя, оно уже громоздится поперек дороги, посверкивая огромными, бездонными, размером с тарелку глазищами — числом не менее трех — и удушающе воняя.