Самый далёкий берег   ::   Бушков Александр Александрович

Население первых поголовно осведомлено о состоянии дел, население вторых пребывает в полнейшем неведении, за исключением отдельных групп — как легко догадаться, стопроцентно засекреченных. В случае старушки-Земли эти группы именуется Структурой — что в России, что в Штатах, что в Швейцарии, равно как и в прочих странах, подразделениями Структуры охваченных, — уточню, что есть и неохваченные. Впрочем, насколько мне известно, во всех прочих уголках Галактики свои, местные названия являются аналогом умного понятия структура. Универсальное понятие, оттого и прижилось… Я не слишком академичен?

— Да что вы, — медленно сказал Кирьянов. — Ничего подобного… — Он так и стоял возле машины, уставясь на протянувшуюся до горизонта равнину. Самое смешное и удивительное, он не чувствовал особого ошеломления. Во-первых, для давнего и преданного любителя фантастики ситуация не явилась таким уж потрясением основ — поскольку сто раз прокручивалась в теории.

Во-вторых же… Вокруг не наблюдалось ничего, способного ошеломить, подавить, поразить инакостью. Небо оказалось не голубое, а зеленое — и только. Трава была как трава, цветы как цветы. Ни пресловутых инопланетян самого диковинного облика, ни экзотических ландшафтов. Странно, но где-то в самых глубинах души даже тлело нечто похожее на разочарование… Похмельный мужик возле заветного рубильника, обыденный уазик…

— Значит, вот так… — протянул он, сам не вполне понимая, что имеет в виду.

— Ну да, — сказал Шибко безмятежно. — Проще пареной репы.