Самый далёкий берег   ::   Бушков Александр Александрович

— А хрен их знает, откровенно-то говоря, — сказал Шибко. — Второй раз сюда попадаю — а это, между прочим, редко случается, чтобы второй раз на то же самое место — да так как-то и не сподобился узнать. Зачем, собственно? Сто-олько еще будет всяких непонятностей… Может, это здешние инсургенты, сепаратисты хреновы, старательно борются за отделение Верхних Болот от Нижних Мхов. Может, мы для здешнего зоопарка экзотических зверюшек отлавливали — местные в болото отчего-то лезть не желают, даже близко не подходят, то ли религиозная традиция такая, то ли для них тут ядовито… А может, произошел массовый побег из мест лишения свободы и мы беглецов три дня старательно отлавливали…

— Тьфу ты, — в сердцах фыркнул Миха Мухомор. — Узнает кто, жизни не будет — Мухомор на старости лет ссучился, вертухаем нанялся…

— Успокойся, душа моя уркаганская, — лениво сказал Шибко. — Последняя моя гипотеза — чистейшей воды умствование. Ну откуда здесь возьмутся места заключения, если планетка хоть и убогая, но тем не менее полноправная? Рассуждать надо…

— А я что? Я так… Слушай, командир, а может, Пздюк приедет? Самогоночка у него хороша…

— Кто бы спорил, — задумчиво протянул Шибко, созерцая горизонт. — Кто бы противоречил… Повезет, так и Пздюк… Ага, катят наконец раздолбай… — И повернулся к Кирьянову: — Есть тут у нас корешок, нормальный мужик, а уж самогоночка у него — божья слеза.