JК
Секс и страх :: Киньяр Паскаль
Страница: 239 из 279Для каждого человека существуют безместье и безвременье, для каждого наступает время тайны. Младенец, жадно сосущий материнскую грудь, «продолжает» спазм зачатия. Прилив молока у матери «продолжает» прилив спермы девятью месяцами раньше. Существует Великий Фасцинус, чья эрекция длится вечно, чья мощь управляет лунными и годовыми циклами, рождениями, совокуплениями и смертями.
Он извечно таит в себе нечто атопическое, анахроничное, зачаровывающее его «детей» и скрытое под флером человеческой речи. Это нечто обращает фасцинус в тайну. Сексуальный объект неизменно является хозяином эротической игры. Сексуальный же субъект, особенно мужского пола, теряет все (эрекцию – в volup-tas, порыв – в taedium, желание – в сне).
Эта тайна являет собою святая святых, самое скрытое из всего непознанного.
Апеллес прятался за своими картинами (ipse post tabulas latens) 9 , чтобы подслушать, как отзываются о них зрители. За дверью потаенной комнаты – не просто комнаты, а «спальни», самой загадочной из всех комнат, – всегда прячется ребенок, подслушивая то, чего он не может видеть. И как за картиной всегда скрыт художник, так за речью всегда таится некая сцена. Ренан говорил, что в прошлом людей очень мало такого, что можно было бы поведать откровенно. Точно так же нельзя узреть Бога и остаться в живых. Точно так же нельзя увидеть детородный орган человека, не понеся наказания. Вид пениса пугает даже в тех обществах, где его показ – явление вполне банальное и несущественное.
Он извечно таит в себе нечто атопическое, анахроничное, зачаровывающее его «детей» и скрытое под флером человеческой речи. Это нечто обращает фасцинус в тайну. Сексуальный объект неизменно является хозяином эротической игры. Сексуальный же субъект, особенно мужского пола, теряет все (эрекцию – в volup-tas, порыв – в taedium, желание – в сне).
Эта тайна являет собою святая святых, самое скрытое из всего непознанного.
Апеллес прятался за своими картинами (ipse post tabulas latens) 9 , чтобы подслушать, как отзываются о них зрители. За дверью потаенной комнаты – не просто комнаты, а «спальни», самой загадочной из всех комнат, – всегда прячется ребенок, подслушивая то, чего он не может видеть. И как за картиной всегда скрыт художник, так за речью всегда таится некая сцена. Ренан говорил, что в прошлом людей очень мало такого, что можно было бы поведать откровенно. Точно так же нельзя узреть Бога и остаться в живых. Точно так же нельзя увидеть детородный орган человека, не понеся наказания. Вид пениса пугает даже в тех обществах, где его показ – явление вполне банальное и несущественное.