JК
Сеньор Вольто :: Шепард Люциус
Страница: 38 из 54"Это просто другая женщина, наверняка. Мужики говорят такую ложь только когда речь идет о сексе."
Садра драматически вздохнула. "Так тягостно, потерять двух мужчин сразу."
"Не беспокойся! В Трухильо осталось вдоволь мужчин... хотя и не так много таких богатых, как Аурелио."
"И никого с такой палкой, как у Тито. Бог мой, это что-то чудовищное!"
Они снова засмеялись, и разговор повернулся на вечеринку, которая должна была состояться позднее вечером в Баррио Кристалес.
Я допил свой виски одним глотком, вышел наружу на пляж, бросился на песок близко к границе прилива и стал размышлять, как основательно измена проела ткань моей жизни. Конечно, я понимал, что меньшего не заслуживаю - я пока что подчиняюсь своей судьбе - и это понимание, в таком противоречии с моей обычной тенденцией жалости к самому себе, заставила меня осознать, что хотя я и сильно сожалею, я совсем не подавлен этим сожалением. Я думал о том, что сказала Садра, что Тито становился далеким - это слово так же хорошо, как и другие, описывало то, что я чувствовал по отношению к Садре и многому другому. Я не испытывал к ней горечи. Какую бы роль она не играла со мной, та, что она играла сейчас, была не менее фальшивой, и какие бы чувства она в действительности не испытывала по отношению ко мне, как бы истинны они не были, они были ничем иным, как побочным продуктом безумия между мужчинами и женщинами.
Садра драматически вздохнула. "Так тягостно, потерять двух мужчин сразу."
"Не беспокойся! В Трухильо осталось вдоволь мужчин... хотя и не так много таких богатых, как Аурелио."
"И никого с такой палкой, как у Тито. Бог мой, это что-то чудовищное!"
Они снова засмеялись, и разговор повернулся на вечеринку, которая должна была состояться позднее вечером в Баррио Кристалес.
Я допил свой виски одним глотком, вышел наружу на пляж, бросился на песок близко к границе прилива и стал размышлять, как основательно измена проела ткань моей жизни. Конечно, я понимал, что меньшего не заслуживаю - я пока что подчиняюсь своей судьбе - и это понимание, в таком противоречии с моей обычной тенденцией жалости к самому себе, заставила меня осознать, что хотя я и сильно сожалею, я совсем не подавлен этим сожалением. Я думал о том, что сказала Садра, что Тито становился далеким - это слово так же хорошо, как и другие, описывало то, что я чувствовал по отношению к Садре и многому другому. Я не испытывал к ней горечи. Какую бы роль она не играла со мной, та, что она играла сейчас, была не менее фальшивой, и какие бы чувства она в действительности не испытывала по отношению ко мне, как бы истинны они не были, они были ничем иным, как побочным продуктом безумия между мужчинами и женщинами.