JК
Шкатулка хитросплетений :: Брукс Терри
Страница: 328 из 399В лесу Щелчок и Пьянчужка снова повернулись к Абернети, и заправила гномов гордо вытянул перед собой руки.
— Вот! — с восторгом объявил он.
Абернети изумленно уставился на его ношу. Это оказалась птица — майна, кажется, — та, которая принадлежала Хоррису Кью. Ее шею крепко сжимали все в земле руки гнома, не слишком заботившегося о ее дыхании. При этом он зажал птичий клюв, чтобы она не смогла издать ни звука. Майна слабо трепыхала крыльями, но казалась совершенно выдохшейся. Абернети разочарованно вздохнул:
— Я же сказал вам только посмотреть, просто найти хозяина птицы и вернуться ко мне! Я не говорил вам, чтобы вы ее ловили! Что нам толку в этой птице!
— Очень даже много толку, — возразил Пьянчужка, нисколько не смутившись. Он нетерпеливо ткнул Щелчка в бок. — Покажи ему.
Щелчок разжал пальцы, державшие клюв Больши, и чуть встряхнул его:
— Говори, птица.
Птица молчала. Она бессильно обвисла, представляя собой самое жалкое зрелище. Она казалась полумертвой. Абернети почувствовал, что у него начинается головная боль, и вздохнул.
Щелчок мрачно насупился. Он приблизил свою морду к голове птицы.
— Говори, глупая птица, иначе я сверну тебе шею и съем тебя! — сказал он, многозначительно сгибая свои когтистые пальцы.
— Ладно, ладно! — огрызнулась майна, вдруг оживая. Абернети изумленно дернулся. Птичья голова резко завертелась во все стороны.
— Вот! — с восторгом объявил он.
Абернети изумленно уставился на его ношу. Это оказалась птица — майна, кажется, — та, которая принадлежала Хоррису Кью. Ее шею крепко сжимали все в земле руки гнома, не слишком заботившегося о ее дыхании. При этом он зажал птичий клюв, чтобы она не смогла издать ни звука. Майна слабо трепыхала крыльями, но казалась совершенно выдохшейся. Абернети разочарованно вздохнул:
— Я же сказал вам только посмотреть, просто найти хозяина птицы и вернуться ко мне! Я не говорил вам, чтобы вы ее ловили! Что нам толку в этой птице!
— Очень даже много толку, — возразил Пьянчужка, нисколько не смутившись. Он нетерпеливо ткнул Щелчка в бок. — Покажи ему.
Щелчок разжал пальцы, державшие клюв Больши, и чуть встряхнул его:
— Говори, птица.
Птица молчала. Она бессильно обвисла, представляя собой самое жалкое зрелище. Она казалась полумертвой. Абернети почувствовал, что у него начинается головная боль, и вздохнул.
Щелчок мрачно насупился. Он приблизил свою морду к голове птицы.
— Говори, глупая птица, иначе я сверну тебе шею и съем тебя! — сказал он, многозначительно сгибая свои когтистые пальцы.
— Ладно, ладно! — огрызнулась майна, вдруг оживая. Абернети изумленно дернулся. Птичья голова резко завертелась во все стороны.