JК
Сибирская жуть-5. Тайга слезам не верит :: Буровский Андрей Михайлович
Страница: 79 из 125Говорят, что есть в пещерах такие шары, которые светятся сами собой,и кто их увидит, может просить исполнения желаний… Но путь труден, доходят не все.
Николай Васильевич слушал все это, выпрямившись на стуле, словно проглотил бамбуковую трость, уставившись в лицо Павлу так, словно Павел вдруг принялся жевать мыло или покрыл матом бывшего учителя.
— И не стыдно тебе этим заниматься? — Николай Васильевич бросил это вполголоса, с брезгливым выражением лица.
Нет, Павел не стал тыкать пальцами в Ирину, не стал кричать: «Это все она!» Но под ледяным взглядом Николая Васильевича Павел испытывал приступ острого желания покаяться в том, что в седьмом классе украл перочинный ножик у соседа по парте, что дразнился, показывая язык, и соврал учительнице математики, будто сделал домашнее задание. И уж конечно он хотел покаяться в том, что ходил к буддистам и даже что вообще знает, кто это такие и где живут.
— А почему нельзя к буддистам?! А если они что-то знают?! — вломилась в разговор Ирина. И Николай Васильевич тут же повернулся к ней всем корпусом, уставился глаза в глаза, пока Ирина не смутилась.
— А потому, — так же вполголоса, веско сказал Николай Васильевич, — что я работаю уже тридцать лет, а живу на свете пятьдесят, и за все время, пока живу и работаю, в буддисты не ушел ни один путный человек… Ни один, кто умел бы хоть что-нибудь делать, хоть в какой-нибудь области. А уходили одни неудачники, — употребил Николай Васильевич словцо из папиного репертуара.
Николай Васильевич слушал все это, выпрямившись на стуле, словно проглотил бамбуковую трость, уставившись в лицо Павлу так, словно Павел вдруг принялся жевать мыло или покрыл матом бывшего учителя.
— И не стыдно тебе этим заниматься? — Николай Васильевич бросил это вполголоса, с брезгливым выражением лица.
Нет, Павел не стал тыкать пальцами в Ирину, не стал кричать: «Это все она!» Но под ледяным взглядом Николая Васильевича Павел испытывал приступ острого желания покаяться в том, что в седьмом классе украл перочинный ножик у соседа по парте, что дразнился, показывая язык, и соврал учительнице математики, будто сделал домашнее задание. И уж конечно он хотел покаяться в том, что ходил к буддистам и даже что вообще знает, кто это такие и где живут.
— А почему нельзя к буддистам?! А если они что-то знают?! — вломилась в разговор Ирина. И Николай Васильевич тут же повернулся к ней всем корпусом, уставился глаза в глаза, пока Ирина не смутилась.
— А потому, — так же вполголоса, веско сказал Николай Васильевич, — что я работаю уже тридцать лет, а живу на свете пятьдесят, и за все время, пока живу и работаю, в буддисты не ушел ни один путный человек… Ни один, кто умел бы хоть что-нибудь делать, хоть в какой-нибудь области. А уходили одни неудачники, — употребил Николай Васильевич словцо из папиного репертуара.