Морские ворота   ::   Буало-Нарсежак

Он тряс ее за плечи, тоже взвинченный.

— Да отвечай же. Что произошло? Когда я уезжал, он не был в таком состоянии… Ты упрекала его в чем-нибудь?

— Да.

— Что да?… В чем?

— Не помню. Я сказала, что он думает только о себе… что я несчастна. Глупая ссора!

— А дальше?

— Дальше он заперся.

— Ах! Прошу тебя хватит плакать.

Но Мари-Лор зарыдала еще сильней. Он вернулся к двери.

— Филипп!… Открой… Давай поговорим.

— Убирайся!

— Господи боже! Да будь благоразумным.

И вдруг он кажется угадал истину. Но из-за Мари-Лор объясниться было никак нельзя.

— Подожди меня здесь. Я пойду посмотрю, нельзя ли попасть туда через окно.

Он обошел дом по садику, дождь и ветер слепили глаза. Кулаком постучал в закрытый ставень.

— Филипп!… Я один… Слышишь, Филипп? Из-за грозы ничего не было слышно, и ему пришлось приникнуть ухом к мокрому дереву.

— Филипп! Ответь!… Я понимаю… Филипп… Это из-за женщины, да? Он был уверен, что Филипп открыл окно, что он слушает за ставнем.

— Все можно уладить.

Наконец, послышался голос Мерибеля, совсем близко, почти над ухом.

— Я хочу покончить со всем. Я больше не могу.

— Да говорю же, все можно уладить.

— Нет.

— Мы достанем деньги.

— Нет.

Этого он никогда не забудет. Однако, эти картины теперь почти не трогали его. Это были только картины.