Морские ворота   ::   Буало-Нарсежак

— Раз вы долго собираетесь меня держать, — сказала она всетак же и естественно, и нарочито-наигранно, — муж начнет беспокоиться. Тем хуже для вас.

— Он далеко, — проворчал Севр.

Она открыла флакон и начала красить ногти на левой руке.

— Три часа самолетом!

— Он ревнив?

— Да, и в то же время безразличен… потому что уже постарел, теперь. Все достаточно сложно. Он столько раз был перед лицом смерти, что каждый день для него — это подарок Провидения.

— Перед лицом смерти?

— Да… Он воевал, под Ораном, там, где война была особенно ужасна.

От красного лака ужасно пахло эфиром. Севр следил за осторожными движениями кисточки, которой молодая женщина действовала с исключительным вниманием, приоткрыв рот и сдвинув брови. Не отрывая глаз от ногтей, она наощупь отступила к креслу напротив Севра, и когда почувствовала бедром подлокотник, медленно села, опускаясь на одной ноге. Пеньюар распахнулся, и он увидел черный чулок на подвязке.

— Понять не могу, как это мы поженились, — продолжала она. — Тогда я еще не была его женой. Он женился на мне позже, когда мы жили в Испании, потому что испанцы на этот счет не шутят… Вы не поддержите? Левой рукой у меня не очень получается.

Она протянула флакон, опустила туда кисточку, и, вытаскивая ее, запачкала ему пальцы красным.

— О, извините… Это легко стереть, не волнуйтесь… Ваша жена не красит ногти?

— Она умерла, — буркнул Севр.

Она подняла на него глаза, заметила, что пеньюар распахнулся, не спеша запахнула его.