Сила басурманская   ::   Панарин Сергей

Постепенно Иван приотстал и поравнялся с младшим братом и летописцем, прислушался к рассказу Неслуха:

– …Тогда наших предков уважительно звали Заборейцами, а страну величали Забореей.

– Что, типа всех могли забороть? – широко улыбнулся Егор.

– Нет, молодец. Оттого, что для народов южных мы живем за северным ветром, коему имя Борей.

– Слушай, книжник, – встрял Старшой. – Я давно хотел спросить: почему тебя Неслухом зовут?

Летописец скривился, растер плешку ладонью.

– Ох, отроче… Я токмо родился, и на второй день дом наш рухнул с великим грохотом и треском. Колыбелька, как водится, была подвешена к матице [2] , потому боги сберегли меня и матушку, сидевшую рядом. Я не закричал, не расплакался, и матушка решила, что я глухой. Оттого и Неслухом нарекли. И не слишком-то ошиблись – малый я был пострел пострелом.

– Как же это дом рухнул? – Иван был под впечатлением от истории летописца.

– От всего не застрахуешься, – глубокомысленно выдал Егор.

– Как-как? – не понял слова Неслух.

Старшой улыбнулся:

– А! У вас, наверное, нет такого понятия – страхование.

– Страхование… Стра-хо-ва-ни-е… – летописец будто бы попробовал это слово на вкус. – Очевидно, это усеченное от «страх хования». «Хование» есть «прятанье». Следовательно, «страхование» – это либо «боязнь спрятать и потом не найти», либо «боязнь того, что кто-то опасный прячется поблизости». А может, это страх быть спрятанным?..