JК
Сила басурманская :: Панарин Сергей
Страница: 52 из 87Маленький узкоглазый человечек, сжимающий в сильной руке лучшую армию мира, сейчас бережно держал пиалу с кумысом. Из-под меховой шапки торчали рыжие косички, голый по пояс хан всматривался в степь поверх походных шатров своего войска. За спиной господина всея Тартарии высились изумрудные предгорья Шалтай-Болтая. Там паслись боевые кони.
Напротив хана склонился в почтительном поклоне кидайский ученый, одетый в изящный халат и расшитую бисером шапочку.
«Как баба», – в который раз подумал Тандыр-хан и раздраженно тряхнул головой. Капли кумыса слетели с тонких усов и упали на ковер – замызганный трофей, взятый у племени автандилов.
Ученый был молод, не больше тридцати лет, хотя возраст кидайцев всегда определить трудно. Скуластое лицо, острый подбородок, оканчивающийся маленькой бородкой, умные, не по-кидайски широкие глаза.
– Что говорят шаманы? – скрипучим голосом спросил хан.
Кидаец чуть разогнулся, посмотрел в круглое лицо властелина, не останавливая взгляда на шраме, пересекшем лоб и левую щеку тартарина.
– Вечное Небо еще лечит раны, полученные от большого русского Шайтана, – ответил мудрец.
Хан усмехнулся:
– А мне оно не жалуется, Дон Жу Ан.
Наш европеец наверняка удивился бы, услышав имя кидайского ученого, но Дон означало на языке его народа «восток», Жу – «ученый», а Ан – «мир». Родители Дона Жу хотели видеть паренька восточным ученым с мировой известностью.
Напротив хана склонился в почтительном поклоне кидайский ученый, одетый в изящный халат и расшитую бисером шапочку.
«Как баба», – в который раз подумал Тандыр-хан и раздраженно тряхнул головой. Капли кумыса слетели с тонких усов и упали на ковер – замызганный трофей, взятый у племени автандилов.
Ученый был молод, не больше тридцати лет, хотя возраст кидайцев всегда определить трудно. Скуластое лицо, острый подбородок, оканчивающийся маленькой бородкой, умные, не по-кидайски широкие глаза.
– Что говорят шаманы? – скрипучим голосом спросил хан.
Кидаец чуть разогнулся, посмотрел в круглое лицо властелина, не останавливая взгляда на шраме, пересекшем лоб и левую щеку тартарина.
– Вечное Небо еще лечит раны, полученные от большого русского Шайтана, – ответил мудрец.
Хан усмехнулся:
– А мне оно не жалуется, Дон Жу Ан.
Наш европеец наверняка удивился бы, услышав имя кидайского ученого, но Дон означало на языке его народа «восток», Жу – «ученый», а Ан – «мир». Родители Дона Жу хотели видеть паренька восточным ученым с мировой известностью.