Слепой боец   ::   Горишняя Юлия

— Пусть говорит что хочет, — выдохнул он, сузив глаза. — А я посмотрю на стены монского монастыря и снаружи, и изнутри, как смотрел на степы Чьянвены с обеих сторон. Если мы такое смогли через его неудачу, — добавил, — что тогда, значит, можем сами по себе — без нее!

А сказав это, подхватился и вышел, отшвырнув полог шатра, так что принесший новости рыбак шагнул в сторону, хоть и не был у него на пути.

— Настоящий «старший носа», — проговорил медленно «старшой». — Рубит сплеча. А вообще-то, — добавил он, — он прав, вот в чем дело.

Вот что натворил Йиррин своей гинхьотой. Людям нужно самоуважение. И сейчас они — лучшие из них — пытались доказать сами себе, что могут то, за что хотели бы себя уважать.

А Корммер сказал:

— Надоело мне встряхивать пустые железные ларцы! Ха! Это же надо быть такими дураками — уйти, выкупа им, видите ли, хватило! А впрочем, хорошо, что они дураки, — нам больше осталось. Во имя Открывательницы, другие не пойдут — я один туда пойду!

Такие они люди, эти Кормайсы. Светлую Деву, Водительницу, призывать в свидетели по подобному делу! А скажи ему кто — Корммер удивился бы даже: а что?

— Нет, одним там все-таки нам делать нечего, — заметил Кормайс. — Хочешь — не хочешь, а придется.

Он был проницателен насчет добычи, поэтому братья ему верили. Корммер хмыкнул, а Кормид сказал, пожав плечами:

— Придется так придется.