Слепой боец   ::   Горишняя Юлия

И его понесло повсюду хвастаться тем, что его пытались потопить, тем, что виновник будет давать клятву в том, что не пытался это сделать, и тем, что в нынешнем походе их ждет несчастье. За последнее предсказание с ним в двух местах начинали ругаться так, как никогда этого не делали с прежним Йолмером, на которого, бывало когда-то, не оглядывались даже, что бы он ни говорил. Он был счастлив.

Кормайс за это время спросил у новоприбывших тоже, не видел ли кто его килитту.

Потом он спросил это на «Остроглазой» и у Сколтиса.

Сколтису он заметил так:

— Я хочу знать вот что, Сколтис Камень-на-Плече, сын Сколтиса Широкого Пира, сына Сколтиса Серебряного. Сколько времени мы будем ждать их?

— Во всяком случае, не меньше, чем «Зеленовласую», — сказал Сколтис.

«Зеленовласая», как уж сказано, пришла к вечеру; и там тоже не видели этот корабль. Никто не видел его после того, как вчера вечером, следуя за «Конем, приносящим золото», отвернули прочь от берега.

Его вообще больше никто никогда не видал.

Неизвестно, выбрасывало ли на берег после той ночи какие-нибудь обломки или тела. Корабль не выбрасывало. Некоторые говорят еще, что дело не в зубах кайянского побережья; а просто килитта опрокинулась и пошла ко дну, поскольку стала неустойчивой на волне не под своим парусом.

У Кормайсов на этом корабле было две дюжины человек; за главного на нем шел Бор, сын Кормиса.

В Доме Ястреба много побочных сыновей; не говорится, чтобы в Оленьей округе считали большой потерей то, что стало одним меньше.