Слепой боец   ::   Горишняя Юлия

Так случилось, что на следующий день с утра последний раненый в дружине у Гэвина проговорил себе последний ди-герет; последний этот человек, переставший быть раненым, снял с себя провонявшую дегтем повязку; так случилось, что «Дубовый Борт» и «Лось» ушли с Салу-Кри, словно боец в легендарной Битве Мертвых Королей, выходящий с новыми силами наутро на поле брани; и как странно порою сознавать, что этот ди-герет, легендарный ди-герет, из-за которого в те времена бродили жуткие слухи о мертвецах, сражающихся на палубах северных кораблей, — что этот ди-герет и есть то самое заклинание, начинающееся словами «кин охас сайтайхе», «не глаза видят», которым ты, бывало, в детстве залечивал очередные ссадины, чтобы не показываться с ними матери на глаза…

Сколько же всего переменилось на свете и сколько заклинаний перестали действовать и забыты, ибо переменились люди и слова, которые они говорят, уже не значат для них то, что прежде, — а этот ди-герет, начинающийся словами «кин охас сайтайхе», все тот жедля них, — и разве поныне лесоруб, которому случалось загнать топор себе в ногу, и воин, и изящная дама, поранившая руку хрустальным бокалом, разбитым невзначай, — не говорят ли они поныне ему добрых слов?

Время идет; но, может быть, есть вещи, над которыми не властна даже айзро… Или хотя бы которые она приведет к концу много позже остальных вещей.

Из-за этого-то ди-герета, кстати, на пиратских кораблях, плавающих на юге, в те времена среди раненых оказывались только тяжелораненые — те, кто без сознания или ослабел настолько, что сил — магических сил — не хватает даже на то, чтобы сказать себе простенький ди-герет.