Слепой боец   ::   Горишняя Юлия

Он все еще чувствовал в своих руках Метку, п о т е р я в ш у ю свой корабль. Поэтому в цене не сомневался.

Хюсмер тоже сказал, что своих поведет сам, и уж его-то никто и ничто не смогло бы остановить, и не пыталось.

После того как военные все дела были обговорены, Сколтис сказал:

— Все остальное — будет еще время разбирать.

А Кормайс сказал, что время-то будет, конечно, а если у Дьялвера есть сторожевой пес, то пусть лучше Дьялвер держит его на цепи, и чтобы цепь была покрепче.

Ох эти Кормайсы с их языками.

Дьялвер ответил, что сторожевых псов у него нет, а есть дружинники, и на том они и разошлись.

От этого Дейди уже даже Дьялвер стал терять терпение. Нет, он, конечно, по-прежнему обращался с Дейди Лесовозом уважительно, как с равным себе, единственный человек здесь, который обращался с Дейди так, — но не мог же он не видеть, что сын Рунейра идет вразнос. Не то чтобы тот вел себя совсем уже недостойно. Но благодарности… если злость считать благодарностью, тогда, конечно, Дьялвер купался в этой благодарности, как таймень в полынье. Такое получилось невезение, что те люди, с которыми Дейди когда-то пришел к нему в дружину, погибли один за другим. Теперь здесь не было никого, кому Дейди, с Рунейра, был бы братом их бывшего капитана, и не было никого, кому он был бы не чужим, а он вел себя не так, чтобы сделаться еще кому-нибудь не чужим, а Дьялвер по неискоренимой простоте души своей не умел упрекать человека, оказавшегося в таком положении. Вот и делай после этого добро людям.