Слепой боец   ::   Горишняя Юлия

Однако если доспех Берна подвел, он же и выручил. Когда Борн добрался до стены, он только фыркал, как вол на пахоте, хоть и прихрамывал. Долф Увалень сказал ему, чтобы залечился, как только возможность появится. А Борн выдернул стрелу из ноги, а потом и остальные и сказал, что это ему, мол, не мешает.

В ногу (чуть повыше колена сбоку) ему все-таки всадили глубоко, и наконечник стрелы разбился о кость. И Долф подумал, что это хорошо, потому что иначе Борн, чего доброго, мог сам на стену полезть — в пример дружинникам, с такого станется. А если его убьют, его люди наверху будут думать уж о том, чтобы отомстить, а не о том, чтобы дело сделать для других, тех, кто следом, и толку от них будет чуть.

В это время со стены уже падали люди. Меч Эрбора все еще стоял в небе, но на земле мечи в ход еще пока не пошли. Под стеною, у самого пролома, было в тот момент довольно тихо, отчего они и смогли поговорить. Потом Борн убрался направо со своими людьми, а одну лестницу, ставшую теперь лишней, они оставили Долфу, и это со стороны Борна было очень щедрое и достойное поведение. Тут надо объяснить, что перед этим произошло у стены. Лестницы они поднимали тем же способом, что и мачту на корабле, за канат с одного конца. Для Моны способ оказался не совсем хорошим. Какой-нибудь ловкач то и дело ухитрялся канат перерезать — такими кольцами, заточенными по кромке, — плоские и летят, вращаясь. Поэтому люди Долфа, хоть и поспешали, смогли сперва поднять только три свои лестницы из десяти.