Слепой боец   ::   Горишняя Юлия

А вот Йиррин, правда, никогда не переставал подшучивать и над собою, и над Кетиль тоже. Одно время она поэтому даже полагала, что сын Ранзи в ней все еще продолжает видеть лишь ребенка, и заставила его за это поплатиться с той жестокостью, которая в ней была. Тогда-то Йиррин и сложил о ней песню «Три сойки», где рассказано, как спорят сойки между собою и две насмехаются над Кетиль, а третья восхваляет ее, и выходит из этого драка, в которой худо приходится сойке-восхвалительнице, и, ощипанной и ободранной, едва удается ей удрать, а в конце рассказчик относит ее судьбу к своей: мол,

вот и я, как

эта сойка,

все хвалю,

коли уж начал,

и боюсь,

за это тоже

без хвоста меня

оставят!

Песни-споры здесь сочиняли с давних пор, а вот соединить в одну песню хвалебную — скойлту — и насмешливую — кялгью —  еще никто не пробовал, и с тех пор такие вот песни зовут йирриновыми. По сравнению с Гэвином, Йиррин почти во всем поступал так, как положено и как все, — почти во всем, кроме песен. Кое-кто пытался подражать его манере, да выходило это большей частью неуклюже, а уж так играть размерами и созвучиями внутри строки, как он, никто не мог. Жаль только, в переводе сделать это уж совсем не выходит.

Про трех соек сложилось у него так складно и весело, что даже Кетиль смеялась.