Сны инкуба   ::   Гамильтон Лорел

— Сравнение ликантропов с серийными убийцами мне тоже не облегчает ощущение от того, что я — ликантроп.

— Я не о том, я только хочу сказать, что люди бывают так же переполнены яростью и одержимы разрушением. Разница в том, что вервольф для этого лучше приспособлен. Если бы у человека были клыки и когти, как у вас, то мы — или они — были бы столь же разрушительны. Не по недостатку желания, а по недостатку возможностей люди не так страшны, как оборотни.

— Если это твоя ярость, Анита, тогда это ужасно. Это хуже всего, что мне приходилось ощущать. Это вроде безумия. Быть такой злой почти все время — не могу поверить, что в тебе такое было.

— Без прошедшего времени, Ричард, могу тебя уверить. Мне давно уже пришлось смириться с тем, с чем приходится работать.

— Что значит — «приходится работать»?

— Значит, что в самом моем сердце лежит эта глубокая, зияющая, бездонная пропасть чистой ярости. Может быть, я с ней родилась. Знаю только, что заполнить её очень поспособствовала гибель матери. Но эта пропасть со мной, сколько я себя помню.

Он замотал головой:

— Это ты только так говоришь, чтобы мне легче было.

— Зачем мне говорить неправду, чтобы тебе было лучше?

Злость как по волшебству наполнила его глаза. Только что они были надёжно-карие, и вдруг потемнели, как у серийного убийцы.

— Спасибо, большое спасибо за напоминание, что я для тебя больше ни хрена не значу.

Я покачала головой, уронила руки на колени.