Сны инкуба   ::   Гамильтон Лорел

Маркони странно скривился:

— Вслух ты этого не делала.

— За что прошу прощения, — пожала плечами я.

Но смотрела я не на Маркони, а на Эвери. Смотрела, как смотрят на любовника, но это все было завязано на пищу, на запахи и на понятия столь чуждые человеку, что мне трудно было самой их прочувствовать. Я хотела пометить его запаховой меткой — он был мой. Хотелось завернуться в его запахи и думать о них, о том, что они значат. Как будто запахи — фотография места преступления. Я их буду носить с собой и «пересматривать» снова и снова на уровне чувств, стоящих в списке сразу после зрения, и то только потому после, что я слишком примат, чтобы доверять настолько своему носу.

— Уберите оружие, — скомандовал Зебровски. — Милости просим в мир жуткой вампирятины.

Голос у него был не слишком довольный, а на лицо я смотреть не стала, потому что для этого пришлось бы отвернуться от Эвери, чего мне не хотелось.

Он был, на мой вкус, слишком прилизанный. Волосы мягкие, каштановые, не слишком тёмные, не слишком светлые, коротко стрижены, как стригся бы отец или дед. Такая стрижка не выходит из моды последние пятьдесят лет. Глаза под цвет волос — светло-карие. Брови темнее волос и выгнуты дугой, как часто бывает у мужчин, а женщинам приходится выщипывать линии над глазами. Ресниц не густо, но они кажутся гуще, потому что тёмные. Лицо — мягкий овал, и только лёгкая поросль бороды мешает ему выглядеть ещё моложе, чем есть. Рост почти шесть футов, но кажется ниже, хотя и не совсем понятно, почему.