Бабский мотив   ::   Хмелевская Иоанна

Будь я на десяток лет помоложе, я бы даже в него влюбилась. Но он так хитро расспрашивал, как бы между прочим, и в конце концов у меня вырвалось самое худшее!

Агата утешилась глотком коньяка, а я вся помертвела.

— И что ты считаешь самым худшим?

— Юречка, холера! Конечно, его фамилии я не помню, но я случайно ляпнула, что это приятель моего брата. Это я должна была вспомнить, потому что ежу понятно, что менты и до Казика доберутся. А так, может, его в покое оставят?

— Не строй иллюзий. Если они не изловят самого Юречка, то Казика прижмут, это гарантировано, как в банке.

— Зараза, — с безграничным отчаянием прошептала Агата. — Позвонить, что ли, Казику, чтобы он куда-нибудь уехал?

— А это ничего не даст. Менты найдут Юречка часа на два позже, только и всего. Я эти фокусы знаю. И что дальше? Ты проговорилась только про Юречка?

Вторую рюмку Агата попивала уже спокойно и задумчиво.

— Знаешь, я меньше помню этот страшный допрос, чем всю нашу историю. Надо подумать.

Ощущение полной катастрофы, но не понимаю почему. Может быть, из-за Стефана?

— А что Стефан? — Я даже зубами заскрипела.

— Ну, насчет его романа, — покаянно призналась Агата. — Сама не знаю, как это у меня получилось. Насчет убитой было проще: какая-то психопатка — и все тут, но остальное у меня в голове перепуталось. Раз я проговорилась про этого Юречка, то начала говорить и про Стефана. Но тоже как-то неопределенно, — принялась оправдываться Агата.