JК
Солнце заходит в Дономаге :: Варшавский Илья Иосифович
Страница: 143 из 186Чудо чудес – искусственный мозгочень чувствителен к изменению внешних условий.
Старик облегченно вздыхает, увидев светящийся зеленый глазок на панели. Кряхтя, он опускается на низкую скамеечку, принесенную сюда из подвала. Он любит сидеть у подножия этого исполинского сооружения.
Долго, очень долго оба молчат, человек и машина. Каждый из них думает о чем-то своем.
Старик снова кашляет, протяжно, хрипло, надрывно. Наконец он сплевывает в тряпку большой кровавый комок слизи.
– Ты опять пришел?
– Пришел, – виновато отвечает старик.
– Зачем?
– Тут тепло.
Старик хитрит, хитрит с машиной, хитрит сам с собой, хитрит, зная, что анализатор все равно выведет его на чистую воду.
– Почему ты не включаешь отопление?
– Нужно беречь энергию.
– Для меня?
– Да.
– Ерунда! Реактор работает почти на холостом ходу.
– Так спокойней.
– Боишься одиночества!
– Боюсь.
Снова тишина. Старик хочет о чем-то спросить, но не решается. В молчании машины он чувствует издевку.
– Ну, я пойду, – говорит он, поднимаясь со скамеечки.
– Можешь сидеть тут.
Старик вновь садится. Он знает, это приглашение к разговору. Что ж, машина тоже может позволить себе маленькую хитрость. Ведь ей, если разобраться…
– Спрашивай, – перебивает она его мысли.
– Скажи, – голос старика дрожит, – скажи, что это было такое?
– Резонансная бомба.
Старик облегченно вздыхает, увидев светящийся зеленый глазок на панели. Кряхтя, он опускается на низкую скамеечку, принесенную сюда из подвала. Он любит сидеть у подножия этого исполинского сооружения.
Долго, очень долго оба молчат, человек и машина. Каждый из них думает о чем-то своем.
Старик снова кашляет, протяжно, хрипло, надрывно. Наконец он сплевывает в тряпку большой кровавый комок слизи.
– Ты опять пришел?
– Пришел, – виновато отвечает старик.
– Зачем?
– Тут тепло.
Старик хитрит, хитрит с машиной, хитрит сам с собой, хитрит, зная, что анализатор все равно выведет его на чистую воду.
– Почему ты не включаешь отопление?
– Нужно беречь энергию.
– Для меня?
– Да.
– Ерунда! Реактор работает почти на холостом ходу.
– Так спокойней.
– Боишься одиночества!
– Боюсь.
Снова тишина. Старик хочет о чем-то спросить, но не решается. В молчании машины он чувствует издевку.
– Ну, я пойду, – говорит он, поднимаясь со скамеечки.
– Можешь сидеть тут.
Старик вновь садится. Он знает, это приглашение к разговору. Что ж, машина тоже может позволить себе маленькую хитрость. Ведь ей, если разобраться…
– Спрашивай, – перебивает она его мысли.
– Скажи, – голос старика дрожит, – скажи, что это было такое?
– Резонансная бомба.