Странствия по мирам   ::   Хорватова Елена

Когда чары взаимопонимания преобразовывали арконское наречие в нечто хорошо попятное для гостей из иного мира, чувствовалась некая двойственность и неестественность речи, как в дублированных иностранных фильмах. Тут же речь текла самым свободным образом.

Маргарита обернулась. За ее спиной стоял… кот, уверенно держась на задних ланах и почтительно раскланиваясь.

– Не откажите уделить мне пару минут для беседы, госпожа. Так редко удается перекинуться парой слов со свежим человеком. Дефицит общения – это самый страшный недостаток моей горестной жизни.

– Я к вашим услугам, – церемонно ответила Маргарита. И тут же замолчала, потому что все в этой ситуации было не так, как надо, вызывающе не так, и это следовало обдумать.

Со мной разговаривает кот, замелькало в ее мозгу, а я ему отвечаю. Но коты не говорят, и если я разговариваю с котами, значит, я сошла с ума. А я ведь не сошла с ума! Во всяком случае субъективные ощущения не вызывают у меня тревоги и неуверенности в своем душевном здоровье. Значит, этого говорящего кота не может быть! Но он есть!

– Не пугайтесь, госпожа, – усмехнулся кот, словно прочел ее мысли. – Я принадлежу к котам говорящим, арконской разновидности, родственной чеширским котам, описанным известным Льюисом Кэрроллом. Правда, в отличие от чеширцев, мы не обладаем столь чарующей улыбкой, хотя тоже можем поулыбаться при случае. Это наше сильное психическое оружие. А что касается специфических особенностей котов-арконцев, так упоминание о них тоже имеется в литературной классике. Наиболее серьезному исследованию нашу породу подверг Шарль Перро, что нашло отражение в сюжете сказки «Кот в сапогах».