JК
Байки русского сыска :: Ярхо Валерий
Страница: 168 из 259Тут старший приказчик, который у хозяина «право голоса» имел, приглядевшись и прислушавшись, сказал:
— Степан Иваныч, дык, эт самое, он, кажись, баба!
Малец-побегушник потыкал пойманного дрючком в бок и тоном эксперта подтвердил:
— И впрямь, Степан Иваныч, баба пымалась!
— Цыть мне! — рыкнул Шерапов и приказал: — Ну-ка серник запали кто-нито!
Кто-то чиркнул спичкой и поднял её над головой, и тут все, забыв субординацию, в один голос выдохнули:
— Мать честная! Это ж Дашка!
На земле, с ногой, защемлённой в капкане, сидела горничная купца Шерапова, Дарья Клецкова, капкан, защёлкнувшись, раздробил ей лодыжку. Пойманная сидела и тихо поскуливала от боли, а рядом с нею валялся тряпичный свёрточек с резаной бумагой, который был приманкой для Чёрного ворона.
* * *
Раненую девицу освободили из ловушки и на руках отнесли в участок, где ей оказали первую медицинскую помощь. Потом её допросили, и она призналась, что придумал это все Никифор Котомкин, жених её, который служил половым в трактире, а также состоял «при нумерах».
Никишка, как человек шибко грамотный, любил на досуге газетку помусолить, там и вычитал, какие огромные тыщи сдирает «Чёрный ворон» с купечества. Вот и предложил он невесте, дабы приблизить момент их счастливого воссоединения законным браком, немножко потрясти Шерапова, у которого та служила. Собирались они доить купца, покуда не наберут на собственный трактир, возле которого заживут припеваючи, плодясь и размножаясь, как закон христианский велит.
Приволокли вскорости в участок умного Никифора и устроили жениху с невестой очную ставку. Котомкин повинился в содеянном: и что придумал, и что письмо писал, и картинку рисовал, и про то, что деньги у него хранились. После чего отправили их в острог: Никишку — в камеру, а Дарью — в госпиталь тюремный.
* * *
После судили их не как «политиков», а обычным уголовным судом.
— Степан Иваныч, дык, эт самое, он, кажись, баба!
Малец-побегушник потыкал пойманного дрючком в бок и тоном эксперта подтвердил:
— И впрямь, Степан Иваныч, баба пымалась!
— Цыть мне! — рыкнул Шерапов и приказал: — Ну-ка серник запали кто-нито!
Кто-то чиркнул спичкой и поднял её над головой, и тут все, забыв субординацию, в один голос выдохнули:
— Мать честная! Это ж Дашка!
На земле, с ногой, защемлённой в капкане, сидела горничная купца Шерапова, Дарья Клецкова, капкан, защёлкнувшись, раздробил ей лодыжку. Пойманная сидела и тихо поскуливала от боли, а рядом с нею валялся тряпичный свёрточек с резаной бумагой, который был приманкой для Чёрного ворона.
* * *
Раненую девицу освободили из ловушки и на руках отнесли в участок, где ей оказали первую медицинскую помощь. Потом её допросили, и она призналась, что придумал это все Никифор Котомкин, жених её, который служил половым в трактире, а также состоял «при нумерах».
Никишка, как человек шибко грамотный, любил на досуге газетку помусолить, там и вычитал, какие огромные тыщи сдирает «Чёрный ворон» с купечества. Вот и предложил он невесте, дабы приблизить момент их счастливого воссоединения законным браком, немножко потрясти Шерапова, у которого та служила. Собирались они доить купца, покуда не наберут на собственный трактир, возле которого заживут припеваючи, плодясь и размножаясь, как закон христианский велит.
Приволокли вскорости в участок умного Никифора и устроили жениху с невестой очную ставку. Котомкин повинился в содеянном: и что придумал, и что письмо писал, и картинку рисовал, и про то, что деньги у него хранились. После чего отправили их в острог: Никишку — в камеру, а Дарью — в госпиталь тюремный.
* * *
После судили их не как «политиков», а обычным уголовным судом.