Стрелы Геркулеса   ::   де Камп Лайон Спрэг

Что касается солдат Дионисия, то к ночи их жажда крови, боли и смерти была удовлетворена. Они спокойно присоединились к своим отрядом, отмыли в заливе кровь и грязь, вычистили и сложили оружие. Кто-то напился и горланил песни, кто-то играл в кости на захваченную добычу, а кто-то спал, как усталое животное, завернувшись в плащ. Многие собрались у лагерных костров, слушая истории и песни, будто добропорядочные миролюбивые граждане, которым в жизни не доводилось распять пленника.

А тем временем в поверженной и изрядно порушенной Мотии шел торг: пленника за пленником предлагали работорговцам.

Часовые прокричали о конце первой вахты. Зопирион шел вдоль длинного ряда крестов, выделявшихся на фоне звездного неба, и в который раз задавался вопросом: а правильно ли он поступил. У него было не больше иллюзий о смерти, чем у большинства людей его жестокого времени. Он знал, что кровавая бойня, свидетелем которой он явился, была полной противоположностью учению Пифагора. Но что он мог сделать для предотвращения резни либо во избежание личного присутствия? Если бы он последовал совету Архита и отказался от предложенного Дионисием назначения, то было бы убито еще большее число финикийцев: он был единственным из полководцев Дионисия, кто мог передать приказ о спасении в греческих храмах на финикийском языке.

В сущности, что еще мог сделать Дионисий? Лиши солдат зрелища массового убийства, и они самовольно уничтожили бы еще большее количество пленных.