JК
Стрелы Геркулеса :: де Камп Лайон Спрэг
Страница: 46 из 424Кампанцы обожают предметы роскоши, но сами торгуют в основном грубым волокном, которое не пользуется большим спросом в Элладе. В отсутствие пилигримов нам пришлось бы возвращаться порожняком…
— Асто! — раздался громкий крик капитана Ифбаала. — Встань у штурвала, порази тебя Мелькарт! [30] Я схожу вниз, посмотрю, что там.
— Иду! — прокричал Асто.
— Ифбаала считают самым отважным капитаном Внутреннего Моря [31] : весной он первым выходит в море и последним заканчивает навигацию осенью. — повернулся Асто к Зопириону. Даже дурные предзнаменования не в силах остановить его. И ничто не ускользнет от его внимания. Он всегда найдет, к чему придраться, даже когда все в полном порядке. Иду!
Помощник капитана низко поклонился Зопириону и убежал, громко топая по палубе босыми ногами. Старый этруск сидел на палубе, вытянув вперед и грея на солнышке искалеченную ногу. Поставив ладонь козырьком, он следил за кружащими над кораблем чайками.
— О чем это вы говорили по-финикийски? — спросил он на ломаном греческом.
— Асто рассказал мне, что наш капитан — настоящий Одиссей, судя по его мужеству и искусности, и ничто, даже дурные приметы не в силах задержать его.
— Тем глупее он и тем хуже нам, — произнес этруск. — Что бы ни происходило, приметы всегда предупреждают нас. Именно поэтому я и слежу за птицами. Я, зилат [32] Тарквиний, умудренный жизнью человек и занимаю важный государственный пост. Я знаю, о чем говорю.
— А что говорят птицы об этом путешествии?
— Ничего хорошего.
— Асто! — раздался громкий крик капитана Ифбаала. — Встань у штурвала, порази тебя Мелькарт! [30] Я схожу вниз, посмотрю, что там.
— Иду! — прокричал Асто.
— Ифбаала считают самым отважным капитаном Внутреннего Моря [31] : весной он первым выходит в море и последним заканчивает навигацию осенью. — повернулся Асто к Зопириону. Даже дурные предзнаменования не в силах остановить его. И ничто не ускользнет от его внимания. Он всегда найдет, к чему придраться, даже когда все в полном порядке. Иду!
Помощник капитана низко поклонился Зопириону и убежал, громко топая по палубе босыми ногами. Старый этруск сидел на палубе, вытянув вперед и грея на солнышке искалеченную ногу. Поставив ладонь козырьком, он следил за кружащими над кораблем чайками.
— О чем это вы говорили по-финикийски? — спросил он на ломаном греческом.
— Асто рассказал мне, что наш капитан — настоящий Одиссей, судя по его мужеству и искусности, и ничто, даже дурные приметы не в силах задержать его.
— Тем глупее он и тем хуже нам, — произнес этруск. — Что бы ни происходило, приметы всегда предупреждают нас. Именно поэтому я и слежу за птицами. Я, зилат [32] Тарквиний, умудренный жизнью человек и занимаю важный государственный пост. Я знаю, о чем говорю.
— А что говорят птицы об этом путешествии?
— Ничего хорошего.