Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь   ::   Биссон Терри

Но отец Спеклберд, как принято, спросит, как давно он исповедовался в последний раз, и поймет, что Чернозуб обманывал его. Раздумывая, что ему делать, он представил, как семинарский священник, выслушав его, будет настолько перепуган, что откажется отпускать ему грехи, и придется рассказывать отцу Спеклберду и об этом тоже. Даже вне стен аббатства считаться католиком было очень непросто для простого бывшего Кочевника, который, живя в уединении, так мало знал об окружающем мире.

Внезапно дверь из сосновых досок растворилась, и появившийся на пороге пожилой чернокожий человек с копной седых волос и густыми белыми бровями направился прямиком к нему. Борода у него тоже была седой и неровно подстриженной, словно он подбривал ее раз в месяц или кромсал ножницами. На нем была поношенная, но чистая серая сутана и сандалии, которые, казалось, были сплетены из соломы. Он был худ, напоминая едва ли не скелет, обтянутый тугими веревками мышц; у него были впалые щеки и впалый живот, зримо говорившие о долгих неделях поста. Он заметно прихрамывал, опираясь на короткий массивный посох, вполне способный служить дубинкой. Появившись в дверях, он устремил взгляд на затаившегося в тени Чернозуба и направился прямо к нему. На губах у него плавала легкая улыбка, а взгляд ярких серо-голубых глаз был устремлен на маленькую застенчивую фигуру, склонившуюся перед ним.

– Дьякон Коричневый Пони кое-что рассказывал мне о тебе, сынок.