Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь   ::   Биссон Терри

Но для Коричневого Пони и всех, кто хорошо знал отшельника, словоизвержение Амена Спеклберда было подобно щебетанию птиц, которые на любом языке произносят предельно простые слова типа «Боб Уайт» или «Пасха». И каждый слушатель вкладывает в них свой смысл.

Они избрали старика этим же утром, еще до того, как толпа снова принялась швырять камни в двери дворца. Кардинал Ри лежал покойником на своем ложе. Отто э'Нотто спятил и шатался, подобно лунатику. Из всех коридоров и закоулков дворца несло рвотой и испражнениями. Более двадцати пяти кардиналов свалились, сраженные болезнями. К полудню они единогласно избрали Амсна.

К удивлению многих, в том числе и Чернозуба, старик сразу же произнес «Accepto» [17] и, выбирая титулование папы, к неудовольствию многих назвал себя своим собственным именем. Папа Амен. Он нарушил едва ли не самую древнюю традицию.

Конечно, избранию предшествовали кое-какие слабые протесты.

– Он сказал, что помазанники прямиком шествуют в ад! – жаловался аббату кардинал с юго-востока.

– Из могилы они снисходят в ад, – уточнил Джарад. – И если на третий день восстают из мертвых, то возносятся на небо. Вполне ортодоксальная точка зрения.

– Чтобы с ним это случилось! И слова Бога он называл отвратительными.

– Оговорка, – объяснил Коричневый Пони. – Он имел в виду – восхитительные.

– «Неясные и отвратительные» – вот что он сказал. Атрибуты зла. А змея – самое невинное животное. Именование Бога – Сатана?

– Бросьте, бросьте! – сказал аббат. – Думаю, вы не расслышали его. Versum subtile atque infandum [18] . Это означает, что слова хорошо подобраны, но в них трудно разобраться.