Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь   ::   Биссон Терри

Оправившись после секундного замешательства, Чернозуб ответил на этот сарказм:

– Ладно, давайте признаем, что я гениальный знаток языков Кочевников, что это я лично изобрел для них новый алфавит, который, как мне говорили, употребляют даже в покоях Святого Престола. И не только. Я умею обороняться, понял многое из тех дел, что мой хозяин имеет с Кочевниками и куда мы держим путь. Так что его выбор был довольно обоснованным. Кроме того, я научился убивать людей.

– Ты должен уклоняться от жестокого насилия, сын мой, – , сказал старый горный лев.

– А также не желать осляти ближнего своего, Святой Отец. Папа от души рассмеялся.

– Порой ты просыпаешься, Нимми. Я вижу, что у тебя в самом деле есть склонность к размышлениям. Вздохнув, Чернозуб опустил голову.

– Я могу вернуться в стан мирян и по-прежнему работать для кардинала, Святой Отец. Для того, чтобы мыслить, мне не обязательно быть монахом.

– В твоем случае я думаю, что это не так, – возразил Спеклберд. – Кардинал Коричневый Пони выбрал тебя потому, что ты монах, Нимми, настоящий монах со склонностью к размышлениям. Как ты думаешь, почему он, богатый и влиятельный человек, подружился со мной, нищим отшельником, спящим на изодранном тюфяке, многократно осужденным священником, лишенным прихода, которому несколько лет запрещалось даже подходить к алтарю в валанских церквях? Твой хозяин хотел получше разобраться в таких людях, как мы с тобой, Нимми. В нас он видит надежду, ибо улавливает, что мы другие, и понимание этого вызывает в нем не презрение, а любопытство.