JК
Священный огонь :: Стерлинг Брюс
Страница: 411 из 459Прикосновение к устрице внушало страх, но вкус ее оказался в высшей степени замечательным.
Майа сосредоточенно смотрела на Красное море. Трудно понять, почему его назвали Красным, если оно было таким ярко-синим. Может быть, с ним сделали что-то странное, изначально изменив весь характер океана? Высоко вздымались волны. Они бились о черные скалы в завораживающем, медлительном ритме, над водами голубели просторы жаркого легкого неба.
– Я слышала, что здесь можно утонуть.
– Не говорите глупостей. Ешьте.
Майа взяла еще одну устрицу. Ее желудок отпустила голодная боль, сдавившая внутренности тугим узлом, в животе радостно заурчало.
– Я так хочу есть, – искренне призналась она. – Не могу даже поверить, какой голод я чувствовала. Господи, думаю, я уже несколько дней толком ничего не ела.
– Ешьте. Дохлые девушки еще хуже дохлых кошек.
Майа съела еще устрицу и опять уставилась на море.
Водная гладь ритмично колыхалась. Ее охватило непонятное волнение. Все чувства пробудились, как будто она стала одним оголенным нервом.
В глубинах ее существа заструился свет мира.
Она почувствовала себя разбитой. Расколотой внутри на мелкие кусочки. Она знала, что навсегда остается расколотой и эти частицы больше не соберутся в единое целое. Швы от перенесенной операции расползались. Ей предстояло жить разбитой на части, раздавленной.
Но теперь эти швы и частицы впервые были обращены в одну сторону, сосредоточены на одном и том же явлении.
Майа сосредоточенно смотрела на Красное море. Трудно понять, почему его назвали Красным, если оно было таким ярко-синим. Может быть, с ним сделали что-то странное, изначально изменив весь характер океана? Высоко вздымались волны. Они бились о черные скалы в завораживающем, медлительном ритме, над водами голубели просторы жаркого легкого неба.
– Я слышала, что здесь можно утонуть.
– Не говорите глупостей. Ешьте.
Майа взяла еще одну устрицу. Ее желудок отпустила голодная боль, сдавившая внутренности тугим узлом, в животе радостно заурчало.
– Я так хочу есть, – искренне призналась она. – Не могу даже поверить, какой голод я чувствовала. Господи, думаю, я уже несколько дней толком ничего не ела.
– Ешьте. Дохлые девушки еще хуже дохлых кошек.
Майа съела еще устрицу и опять уставилась на море.
Водная гладь ритмично колыхалась. Ее охватило непонятное волнение. Все чувства пробудились, как будто она стала одним оголенным нервом.
В глубинах ее существа заструился свет мира.
Она почувствовала себя разбитой. Расколотой внутри на мелкие кусочки. Она знала, что навсегда остается расколотой и эти частицы больше не соберутся в единое целое. Швы от перенесенной операции расползались. Ей предстояло жить разбитой на части, раздавленной.
Но теперь эти швы и частицы впервые были обращены в одну сторону, сосредоточены на одном и том же явлении.