JК
Сын Сумерек и Света :: Авраменко Олег Евгеньевич
Страница: 577 из 626 – Сонмище кровосмесителей, развратников и прелюбодеев. Оказывается, при всём своём оголтелом антисемитизме сыновья Света падки на дочерей Израиля. Смех и грех, право!
– Твой цинизм неискренний, Джона, – тихо сказала Пенелопа. – Ты стараешься выглядеть б о льшим негодяем, чем есть на самом деле. Ты насилуешь свою сущность, заставляя себя говорить гадости и совершать преступления. Но это не может продолжаться вечно. Когда-нибудь ты устанешь от собственного притворства, потеряешь контроль над своими чувствами, и тогда возьмёт верх то доброе, что ещё осталось в тебе. Оно спросит: «Ну как, доволен тем, что натворил? Ты счастлив? Да, ты отомстил за свою мать, за её искалеченную жизнь – но на алтарь своего возмездия ты пролил реки крови, из мстителя превратился в палача...»
– Замолчи! – выкрикнул Джона, и его лицо исказила гримаса ярости. – Замолчи, проклятая! Я не хочу тебя слышать!
По всему было видно, что Пенелопа собиралась и дальше обращаться к тому мифическому добру, которое, по её мнению, ещё могло оставаться в этом негодяе. Однако минуты, равные годам, истекли, и наше томительное ожидание закончилось.
На свободном месте между мной и Морганом появился Артур – почти такой же, как прежде, разве что в другой одежде, с другой причёской и с покрытым густым загаром лицом. Вместе с ним, держа его за руку, возникла прелестная девочка-подросток лет одиннадцати, одетая в синие брючки и цветастую рубашку с короткими рукавами.
– Твой цинизм неискренний, Джона, – тихо сказала Пенелопа. – Ты стараешься выглядеть б о льшим негодяем, чем есть на самом деле. Ты насилуешь свою сущность, заставляя себя говорить гадости и совершать преступления. Но это не может продолжаться вечно. Когда-нибудь ты устанешь от собственного притворства, потеряешь контроль над своими чувствами, и тогда возьмёт верх то доброе, что ещё осталось в тебе. Оно спросит: «Ну как, доволен тем, что натворил? Ты счастлив? Да, ты отомстил за свою мать, за её искалеченную жизнь – но на алтарь своего возмездия ты пролил реки крови, из мстителя превратился в палача...»
– Замолчи! – выкрикнул Джона, и его лицо исказила гримаса ярости. – Замолчи, проклятая! Я не хочу тебя слышать!
По всему было видно, что Пенелопа собиралась и дальше обращаться к тому мифическому добру, которое, по её мнению, ещё могло оставаться в этом негодяе. Однако минуты, равные годам, истекли, и наше томительное ожидание закончилось.
На свободном месте между мной и Морганом появился Артур – почти такой же, как прежде, разве что в другой одежде, с другой причёской и с покрытым густым загаром лицом. Вместе с ним, держа его за руку, возникла прелестная девочка-подросток лет одиннадцати, одетая в синие брючки и цветастую рубашку с короткими рукавами.