Небо падает   ::   Мерфи Уоррен

Он сказал, что чует, что в солдатах Ким Ир Сена не осталось отваги, лишь разврат и грязь, и это верный знак того, что они так и остались японскими жополизами. Он сказал, что плакат Третьего мира, висевший на стене в аэропорту, был признанием Кореи в собственной отсталости, поскольку для всего мира “Третий мир” давно стал синонимом недоразвитости и слабости. А Корея никогда не была хуже, она всегда была лучше. Беда в том, что сами корейцы так и не научились этого ценить.

— Я — кореец, — сказал полковнику Мастер Синанджу. — И ты кореец. Посмотри на себя и посмотри на меня. Я рад, что мой рожденный в Америке сын тебя не видит.

Полковник не выдержал такого оскорбления и расправил грудь.

— Я старший офицер. Я — полковник, — гордо заявил он.

— Как ты думаешь, в горшке, который ты держишь под кроватью, что плавает сверху, а, полковник? — спросил Мастер Синанджу.

Толпа в аэропорту притихла. Никто никогда так не разговаривал с полковником государственной безопасности. К тому же с начальником округа.

Вот так прилетел в Корею Чиун, нынешний Мастер Синанджу. Так встретил его день сегодняшний, одетый в униформу, и отвез его на много миль от Пхеньяна, в рыбацкую деревушку Синанджу, и день сегодняшний делал записи обо всем, что видел и обо всем, что было сказано Мастером Синанджу.

Деревня была богата зерном и свиньями. Полковник заметил несколько крепких старинных амбаров, указывавших на то, что в деревне никогда не испытывали ни нужды, ни голода.