JК
Три лица Януса :: Гагарин Станислав Семенович
Страница: 126 из 208- А что скажешь по этому поводу ты?
- Лучше позаботься о гробах, дорогой дядюшка.
- Ты мрачно настроен, мой дорогой! - Барон покачал головой. - Твой друг, как раз наоборот, заражен завидным оптимизмом.
- Каждому свое, господин барон, - вступил в разговор Вернер.
- Вот именно, каждому свое. И тот, кто забывает об этом, кончает тем, что стирает свои штаны! - вдруг вспылил фон Гольбах.
Он протянул бокал и, не дожидаясь, когда слуга нальет доверху, поднес ко рту, роняя капли на ковер и костюм. Жадно выпил.
- Пачкуны, алкоголики, педерасты! - громко сказал он. - Разворовали Германию, обгадили ее с ног до головы, натравили на себя весь мир, а теперь ищут куст понадежнее, где можно было бы спрятать свой зад!
У Фридриха фон Герлаха весело блеснули глаза.
"Начинается", - подумал Вернер.
- Этот несчастный учителишка с комплексом неполноценности и разумом мясника, хромоногий неврастеник, обожравшийся золотом боров, грязный импотент-мазилка, которого я не взял бы к себе и в маляры, - эти люди решают, вернее, решили судьбу Германии... И это "сильные" личности, цитирующие Ницше! Да он переворачивается в гробу, когда слышит в их устах свои бессмертные слова! Разве таких вождей ждал он от человечества?
Фридрих откровенно посмеивался. Гауптман решил, что разговор принимает опасный оборот. На этот раз он не опасался провокаций, но береженого бог бережет...
- Позвольте, господин барон, - начал он.
Барон уставился на гауптмана.
- Лучше позаботься о гробах, дорогой дядюшка.
- Ты мрачно настроен, мой дорогой! - Барон покачал головой. - Твой друг, как раз наоборот, заражен завидным оптимизмом.
- Каждому свое, господин барон, - вступил в разговор Вернер.
- Вот именно, каждому свое. И тот, кто забывает об этом, кончает тем, что стирает свои штаны! - вдруг вспылил фон Гольбах.
Он протянул бокал и, не дожидаясь, когда слуга нальет доверху, поднес ко рту, роняя капли на ковер и костюм. Жадно выпил.
- Пачкуны, алкоголики, педерасты! - громко сказал он. - Разворовали Германию, обгадили ее с ног до головы, натравили на себя весь мир, а теперь ищут куст понадежнее, где можно было бы спрятать свой зад!
У Фридриха фон Герлаха весело блеснули глаза.
"Начинается", - подумал Вернер.
- Этот несчастный учителишка с комплексом неполноценности и разумом мясника, хромоногий неврастеник, обожравшийся золотом боров, грязный импотент-мазилка, которого я не взял бы к себе и в маляры, - эти люди решают, вернее, решили судьбу Германии... И это "сильные" личности, цитирующие Ницше! Да он переворачивается в гробу, когда слышит в их устах свои бессмертные слова! Разве таких вождей ждал он от человечества?
Фридрих откровенно посмеивался. Гауптман решил, что разговор принимает опасный оборот. На этот раз он не опасался провокаций, но береженого бог бережет...
- Позвольте, господин барон, - начал он.
Барон уставился на гауптмана.