Укус ангела   ::   Крусанов Павел

Большею частью пребывая в области довольно конкретного знания, Пётр Легкоступов, тем не менее, на рубежах своих чувств и мыслей постоянно замечал какие-то тени, движенияи шорохи – что-то вроде призраков бокового зрения, потусторонней музыки в гудящем тоннеле подземки. При этом таинственность и неуловимость пограничных движений странным образом выступали гарантами их истинности: ведь чувства непосредственные – Пётр полностью отдавал себе в этом отчёт – постоянно обманывают человека: язык наделяет перец качеством огня, зрение приписывает чашке свойства отражённого ею света, слух жалует рояль особенностями колеблемого воздуха – и так во всём. Но что-то иное грезилось порой Легкоступову за привычным фасадом предметов – невнятный пожар в недрах всякого вещества. Это иное манило и пугало его, ибо он, имея подчас способность с холодным вниманьем взирать на червя, будильник, сурепку, понимал, что увидеть сущее во всех его проявлениях таким, каково оно есть – своего рода самоубийство.

Гадалка проворно отделила двадцать два старших аркана от колоды «малого ключа» и принялась – по правилам, левой рукой – раскладывать их на середине стола. Вскоре на гобеленовой скатерти сложился треугольник по семи карт в каждой стороне, а оставшийся Безумец лёг в центр фигуры.

– Это – Божество, непознаваемая сущность мира. – Хозяйка очертила треугольник ножкой рюмки, которую только что допила до конца. – А это – человек. – Она указала на Безумца.