JК
Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу :: Смирнов Леонид Эллиевич
Страница: 135 из 574На его лице мать смогла прочитать то, что не сумел бы понять никто другой, что было адресовано ей одной. – Победит либо семья целиком, либо… – опять умолк на полуслове.
Все вроде бы нам объяснил, однако на душе у меня осталась смутная тревога. Что-то тут не так.
– Обещайте слушаться отца от и до, – ломким и хриплым голосом произнесла мама, и стало ясно, что дела семьи хуже некуда. – Иначе никуда не пущу.
И всем нам, включая деда (о-го-го!), пришлось торжественно поклясться на священных мощах Первопредка, которые хранятся в каждом доме и-чу, что будем безоговорочно, с первой и до последней минуты… Деда тоже как бы записали в малые дети, а потому он кряхтел обиженно, но клялся – слишком хотелось помочь семье, тряхнуть стариной, показав этим молокососам, что такое настоящий охотник старой закваски!
Всего нас было двадцать пять человек. Кроме отца, ни одного старшего чина – молодняк с командирских курсов и-чу да мы, свои, родные. «Боишься утечки?» – вертелось у меня на языке, однако спросить не решился. «Думаешь, свои же и подстроили?» Этот вопрос был еще запретнее. «Если уцепишься за кончик веревочки, потянешь, потом и сам будешь не рад?» Такими вопросами только себя самого изводить, душу мотать. Зато о бое предстоящем не думаешь и страха – шиш.
Я наотрез отказался взять с собой меч и огнестрельное оружие, хотя это было вопиющим нарушением только что данной клятвы. Однако, услышав мой рассказ о видении, отец согласился: пусть один из всех будет экипирован иначе – неизвестно, как повернется дело.
Все вроде бы нам объяснил, однако на душе у меня осталась смутная тревога. Что-то тут не так.
– Обещайте слушаться отца от и до, – ломким и хриплым голосом произнесла мама, и стало ясно, что дела семьи хуже некуда. – Иначе никуда не пущу.
И всем нам, включая деда (о-го-го!), пришлось торжественно поклясться на священных мощах Первопредка, которые хранятся в каждом доме и-чу, что будем безоговорочно, с первой и до последней минуты… Деда тоже как бы записали в малые дети, а потому он кряхтел обиженно, но клялся – слишком хотелось помочь семье, тряхнуть стариной, показав этим молокососам, что такое настоящий охотник старой закваски!
Всего нас было двадцать пять человек. Кроме отца, ни одного старшего чина – молодняк с командирских курсов и-чу да мы, свои, родные. «Боишься утечки?» – вертелось у меня на языке, однако спросить не решился. «Думаешь, свои же и подстроили?» Этот вопрос был еще запретнее. «Если уцепишься за кончик веревочки, потянешь, потом и сам будешь не рад?» Такими вопросами только себя самого изводить, душу мотать. Зато о бое предстоящем не думаешь и страха – шиш.
Я наотрез отказался взять с собой меч и огнестрельное оружие, хотя это было вопиющим нарушением только что данной клятвы. Однако, услышав мой рассказ о видении, отец согласился: пусть один из всех будет экипирован иначе – неизвестно, как повернется дело.