JК
Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу :: Смирнов Леонид Эллиевич
Страница: 188 из 574В чем, в чем, а в дурости и-чу еще никто не обвинял. Но не самоубийцы же? А может, просто нет другого способа попасть сюда и отцу это известно? Но почему он держит столь важное знание при себе? Боится, что психану и ринусь обратно – только пятки засверкают? Плохо он обо мне думает…»
И вдруг я уперся в двустворчатую дверь. А ведь уже начало казаться, что и впрямь нет у галереи конца и забираться нам с отцом в самые небеса.
– Отец! – крикнул я. – Мы пришли! – Тишина в ответ. Прислушался: ни звука шаркающих шагов, ни хриплого дыхания. Проморгал! Господи!.. – Ба-а-а-тя!!!
«Назад… Назад… – молотком долбило затылок. – Но тогда все насмарку. Тогда они победили». И я решил идти дальше.
– Ба-а-а-тя! – снова позвал я. Эхо ответило: «А-а-хя! А-тя!»
Дверные запоры были так крепки, что пришлось подорвать их бронебойной гранатой.
Бросился на пол. У-ух! Над головой просвистели кинжалы иззубренных щепок и железные обломки. Когда дым рассеялся, я обнаружил в двери дыру высотой полсажени и шириной вдвое меньше. Надо исхитриться и пролезть внутрь сквозь ощетиненное древесными занозищами и стальными заусеницами отверстие.
У синских и-чу есть такой прием – «змейка». Тело словно лишается костей, превращаясь в гуттаперчу. При хорошем владении змейкой можно просочиться сквозь маленькую форточку или проползти в лисью нору. Я не был столь умелым и не мог уменьшать размеры тела: что выросло, то выросло.
И вдруг я уперся в двустворчатую дверь. А ведь уже начало казаться, что и впрямь нет у галереи конца и забираться нам с отцом в самые небеса.
– Отец! – крикнул я. – Мы пришли! – Тишина в ответ. Прислушался: ни звука шаркающих шагов, ни хриплого дыхания. Проморгал! Господи!.. – Ба-а-а-тя!!!
«Назад… Назад… – молотком долбило затылок. – Но тогда все насмарку. Тогда они победили». И я решил идти дальше.
– Ба-а-а-тя! – снова позвал я. Эхо ответило: «А-а-хя! А-тя!»
Дверные запоры были так крепки, что пришлось подорвать их бронебойной гранатой.
Бросился на пол. У-ух! Над головой просвистели кинжалы иззубренных щепок и железные обломки. Когда дым рассеялся, я обнаружил в двери дыру высотой полсажени и шириной вдвое меньше. Надо исхитриться и пролезть внутрь сквозь ощетиненное древесными занозищами и стальными заусеницами отверстие.
У синских и-чу есть такой прием – «змейка». Тело словно лишается костей, превращаясь в гуттаперчу. При хорошем владении змейкой можно просочиться сквозь маленькую форточку или проползти в лисью нору. Я не был столь умелым и не мог уменьшать размеры тела: что выросло, то выросло.