Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу   ::   Смирнов Леонид Эллиевич

Воевода непрерывно скакал по кабинету, оказываясь то у двери, то за письменным столом, то у зашторенного окна. Уследить за ним было трудно даже и-чу. А когда Шульгин наконец угнездился за столом, его гибкие, словно членистые, руки ни минуты не оставались в покое – беспрестанно перебирали какие-то вещицы. А на письменном столе их было разложено великое множество.

Поймав мой взгляд на своих руках, Воевода не смутился и продолжал в течение всего разговора трогать и перекладывать с места на место портсигары, пепельницы, зажигалки, губные гармошки, ножи для бумаг, ручки, коло-кольцы, брелоки, наручные часы без ремешков и браслетов и прочие разности.

Поинтересовавшись здоровьем моего глубокоуважаемого батюшки и расспросив о положении в уезде, он любезно предложил мне передохнуть недельку, а уж потом начинать работу. Наверное, проверял меня. Я сказал, что готов приступить к делу немедленно.

Зазвонил телефон. Я хотел подняться из-за стола.

– Сидите-сидите! – всплеснул он руками. – От вас, Игорь Федорович, у меня секретов нет! – Воевода с равнодушным видом выслушал чей-то доклад, произнес тускло: – Я сам решу. Ждите. Скоро подойду.

Я не поверил его спокойствию – на другом конце провода орали благим матом. Любой на месте Шульгина рявкнул бы в ответ, а он, аккуратно повесив трубку, извинился и быстро закруглил наш разговор. Мы сошлись на трех днях отпуска.