Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу   ::   Смирнов Леонид Эллиевич

В конце концов дожимал я почти каждого, кроме самых упрямых или боящихся города как чумы. На вокзал из «Прощального луча» возвращался один из десяти.

Сведения из других губерний поступали в мой штаб тонкими ручейками, нередко противоречили друг другу. Хорошенько процедив их сквозь ситечко здравого смысла, можно было извлечь здравое зерно. Я понял: остальные Воеводы губернских ратей выжидают, внимательно следя за происходящими в Каменске событиями. В нашей губернии, стало быть, и состоится решающая проба сил. Она определит дальнейшую судьбу Гильдии да и всей Сибирской державы.

Что касается кедринского Воеводы Никодима Ершова, то с его молчаливого согласия ко мне перешли чуть ли не все бойцы его рати. Проиграй я, и ему не сносить головы. Почему же этот матерый и-чу вверил свою судьбу выскочке, пытающемуся разом перепрыгнуть через несколько ступенек служебной лестницы? Значит, прав я. Прав, черт возьми!

Один вопрос грыз меня беспрестанно, хотя, казалось бы, радоваться надо, а не кручиниться. Почему Шульгин медлит, не наносит упреждающий удар? Ему наверняка донесли, что я собираю людей. А ведь в первые дни у него было полное превосходство в силах: под его контролем находились почти все боеспособные отряды и-чу в Каменске и округе.

Нет, бояться поражения он не мог. Быть может, лелеял надежду, что мы одумаемся и, понурив головы, придем каяться? Очень сомневаюсь.