JК
В поисках Белой ведьмы :: Ли Танит
Страница: 203 из 455Узнав, что случилось, императорприказал двум оставшимся легионам защищать Небесный город. Все хессекские рабы, независимо от того, собирались ли они поддержать восстание или нет, были убиты. После этого отважного поступка армия заняла сторожевые башни, где последние два или три часа и коротает свой досуг, предоставив городу вариться в собственной крови и в огне.
– Я надеюсь, джердат, – сказал я, – вы нашли людей, которые бы распространили эту сагу о бесстрашии императора?
Денейдс кивнул:
– Во имя Масримаса, да. Да, есть сага и о вас, господин.
– Что?
– Колдовство, – сказал он, пожав плечами. Этот Денейдс до сих пор не мог понять, кем же меня считать. – Более тысячи хессекских крыс поражены молнией, маг-жрец сошел с ума, что-то в этом роде.
– А императорские джерды, – спросил я, – знают об этом?
– Будьте уверены.
Все это время рядом со мной был Сорем, молча глядевший вдоль пологих улиц на склонах и между башен куда то на очертания Небесного города, почти невидимого в дымном утреннем воздухе. Он был такой усталый и взъерошенный, как никто из нас, но…
На расстоянии, с которого его видели шумные толпы, он выглядел лишь строгим и целеустремленным. Мне и, похоже, только мне одному, было видно, что он напуган. Он страшился не битвы и не какого-нибудь человека, но обстоятельств, этого решающего момента, которым следовало воспользоваться прежде, чем он пройдет.
– Я надеюсь, джердат, – сказал я, – вы нашли людей, которые бы распространили эту сагу о бесстрашии императора?
Денейдс кивнул:
– Во имя Масримаса, да. Да, есть сага и о вас, господин.
– Что?
– Колдовство, – сказал он, пожав плечами. Этот Денейдс до сих пор не мог понять, кем же меня считать. – Более тысячи хессекских крыс поражены молнией, маг-жрец сошел с ума, что-то в этом роде.
– А императорские джерды, – спросил я, – знают об этом?
– Будьте уверены.
Все это время рядом со мной был Сорем, молча глядевший вдоль пологих улиц на склонах и между башен куда то на очертания Небесного города, почти невидимого в дымном утреннем воздухе. Он был такой усталый и взъерошенный, как никто из нас, но…
На расстоянии, с которого его видели шумные толпы, он выглядел лишь строгим и целеустремленным. Мне и, похоже, только мне одному, было видно, что он напуган. Он страшился не битвы и не какого-нибудь человека, но обстоятельств, этого решающего момента, которым следовало воспользоваться прежде, чем он пройдет.