Ваших бьют!   ::   Попов Александр

Наверное, сей воспитательный процесс действенен только в отношении человеческих детенышей, так как после окончания процедуры чертяжка посмотрела на меня, обернулась, соображая, чем привлекла меня именно эта область ее тела, но, так и не найдя ответа, уставилась на меня. Я же ожидал какой-нибудь реакции в виде нескрываемой обиды, крика и даже слез, но только не полного непонимания. Я сел на диван и, поставив локти на колени, закрыл ладонями лицо, ужасаясь картинам Тимошкиной гибели, которые без устали рисовало мое воображение.

– Чего? Ты? – раздался рядом со мной голос чертяжки, за последнее время ощутимо продвинувшейся в плане речевого общения, и маленькая ладошка успокаивающе погладила меня по голове.

Оторвав руки, я уставился на Тимошку и произнес фразу, часто используемую в ситуациях, когда чьи-нибудь подопечные по глупости рисковали своей жизнью (собственно, сейчас я разделял их участь):

– Никогда. Так. Не. Делай.

– Не делай, – повторила «скалолазка моя» и уточнила: – Как?

– Снаружи. Не надо, – автоматически перейдя на чертяжкину манеру говорить, ответил я, понимая при этом, что не очень отличаюсь от героя Миронова в той же «Бриллиантовой руке», который для полного взаимопонимания с контрабандистами добавил в свою речь акцент, произнося фразу «чьорт побьери».

– Там нельзя? – спросила Тимошка, махнув ручонкой за окно и сострадательно заглядывая мне в глаза.