JК
Вазкор, сын Вазкора :: Ли Танит
Страница: 156 из 304Когда они складывали для него погребальный костер, они убили его собаки лошадей, которые должны были сопровождать его в Черное Место, и говорили, что Демиздор надо задушить и послать для услаждений вождя в Черном Месте. Так прошла первая ночь.
На следующий день провидец был занят телом Эттука, раскрашивая его для погребения, выродки Эттука одевали его, полные надежд, с блестящими глазами, поскольку я сошел с дистанции, а дочь Сила заплетала его бороду. Воины тем временем стояли вокруг палатки в траурном карауле, хотя время от времени кто-нибудь из них отправлялся проведать меня на холме или Демиздор в моей палатке. Неизбежные перерывы между этими визитами очевидно спасли мою и ее жизнь.
Совершенно ясно, что происходило в ее голове, пока она лежала там в моей палатке. Каждый из мужчин, использовавших ее, представлялся ей какой-то гранью меня, и она винила меня – что я оставил ее на них и что я вырос из их среды. Она хотела умереть и ждала смерти. Она намеревалась обхитрить их, если сможет. Постепенно все ее мысли сосредоточились именно на этом, как освободить руки и украсть нож какого-нибудь воина, пока он трудится над ней, или как вырвать кинжал, когда они придут, чтобы вывести ее.
В час едкого заката Сиххарна она услышала крики, когда они тащили меня с холма на деревянном шесте. Она радовалась моим страданиям, неистово радовалась, но в то же время холодела, как будто смерть уже пришла. Поднялся какой-то шум, и ни один вояка больше не пришел ухаживать за ней. Шум продолжался около часа.
Потом наступила тишина.
На следующий день провидец был занят телом Эттука, раскрашивая его для погребения, выродки Эттука одевали его, полные надежд, с блестящими глазами, поскольку я сошел с дистанции, а дочь Сила заплетала его бороду. Воины тем временем стояли вокруг палатки в траурном карауле, хотя время от времени кто-нибудь из них отправлялся проведать меня на холме или Демиздор в моей палатке. Неизбежные перерывы между этими визитами очевидно спасли мою и ее жизнь.
Совершенно ясно, что происходило в ее голове, пока она лежала там в моей палатке. Каждый из мужчин, использовавших ее, представлялся ей какой-то гранью меня, и она винила меня – что я оставил ее на них и что я вырос из их среды. Она хотела умереть и ждала смерти. Она намеревалась обхитрить их, если сможет. Постепенно все ее мысли сосредоточились именно на этом, как освободить руки и украсть нож какого-нибудь воина, пока он трудится над ней, или как вырвать кинжал, когда они придут, чтобы вывести ее.
В час едкого заката Сиххарна она услышала крики, когда они тащили меня с холма на деревянном шесте. Она радовалась моим страданиям, неистово радовалась, но в то же время холодела, как будто смерть уже пришла. Поднялся какой-то шум, и ни один вояка больше не пришел ухаживать за ней. Шум продолжался около часа.
Потом наступила тишина.