Ночь одиночества   ::   Спиллейн Микки

Я выстрелил из автомата и отстрелил ему руку у локтя. Она упала рядом с ним, и он, взглянув вниз, не мог в это поверить. Следующие пули попали ему в живот, и он осел на пол, проиграв этот поединок. Они были чертовски умны, но оказались мертвы.

Я смеялся, просто задыхался от смеха, вставляя новую обойму. Бешеная музыка гудела в моем мозгу, а я смеялся и, подойдя к трупам, постарался сделать так, чтобы не осталось лиц. Затем, обрезав веревку, осторожно опустил Вельду вниз, нежно прижимая к себе, словно ребенка. Я плакал, оказывается, я еще мог плакать. Ее тонкие пальцы коснулись моей мокрой щеки, и я услышал три незабываемых слова, за которые готов был благодарить небеса. Я одел ее и осторожно повел по тропке вниз, прочь из этого здания, в мокрую, дождливую ночь. Ночь, которой волею судьбы мог наслаждаться. Найдя сухое место, я положил Вельду на свой плащ и оставил ненадолго, чтобы вернуться назад и сделать то, что должен был сделать.

Я поднялся наверх, вошел в комнату и, подойдя к парню в шляпе, обыскал его. Взял бумажник, сорвал все метки и ярлыки с одежды и спустился вниз. Проходя среди бочек с краской, я вдруг понял, что следует сделать. Собрав груду старой бумаги и перевернув одну из бочек, я достал спички и все это поджег. Краски были еще достаточно свежие, и яркое пламя быстро охватило помещение.

Выбежав наружу, я поднял Вельду, закутал ее в плащ и посадил в машину. Дождь продолжал идти, смывая всю грязь и нечисть, освобождая землю.

Мы знаем теперь, не так ли, судья? Мы знаем теперь ответ.